Кстати, р. Гилель объяснил нам также с помощью притчи, как его прадед истолковывал библейский стих „Буду петь Господу во всю жизнь мою"1, который имеет отношение к музыке и пению.

«В мире, - говорил р. Нахман, - есть один святой еврейский напев, который воплощает собой весь Израиль. В душе каждого индивидуума, каждого еврея в отдельности есть малая частица этого общего напева, всего лишь искорка. Цадик собирает все рассеянные искорки и поёт полный напев мира. Когда он поёт его целиком и сосредоточенно, то пробуждает каждую частичку в отдельности и заставляет их всех петь. Они поют всем сердцем, а он радует все души. И если душа человека услышит ту часть напева, которая имеет отношение к его корням, весь человек возвысится, освятится и ощутит себя частью великого напева всего Израиля. А вот толкование и смысл библейского стиха „Буду петь ...": я буду петь вместе со своей собственной частицей, собственной искоркой в душе, которая имеет отношение только ко мне».
«Есть три вида напевов, - говорил когда-то р. Нахман. - Напев, который поют во время молитвы; напев, который заставляет петь, и напев, который создаёт молящегося.»
Во время мелавэ-малка собравшиеся пели чудесные брацлавские напевы. Один напев прекраснее другого. Рэб Гилель всё время поддерживал пение игрой на скрипке. Рассказывали истории о р. Нахмане Брацлавском, о гонениях, которые он испытал, о его большом раздоре - сначала с Дедом Шпольским1, а затем с Савранским цадиком - а также о его путешествии в Эрец-Исраэль.      Рэб Гилель рассказывал, что после возвращения из путешествия в Эрец-Исраэль (в 1799 г.) р. Нахман обратился к приближённым ему хасидам с такими словами: «Деточки, я привёз Вам гостинец из Эрец-Исраэль! А называется он - раздор!» А после того, как усилились гонения, р. Нахман им снова сказал: «Нет, деточки, не так вы меня поняли! Я имел в виду, что мне на еврейской призьбе сидеть не дадут.»
Вот так с музыкой и пением, беседами о Торе брацлавские хасиды уютно проводили время в доме р.Гилеля, пока хозяйка не подала знак из кухни. Мы все помылись, уселись за накрытый стол и получили большое удовольствие от горячего красного бурякового борща.     Во время трапезы пели «песни исхода субботы, произносили особенный текст «Аткину» в честь Давида, царя Израиля: «Приготовьте трапезу Веры - святого Царя: это трапеза царя Давида ...» и заканчивали пляской.
Когда мы разошлись, пели уже третьи петухи.
* * *
И вот в доме этого красивого замечательного хасида мы за в течение нескольких недель подряд записали от р. Гилеля и его приближённых сотни острых изречений и чудесных историй, которые на протяжении нескольких поколений передавались из уст в уста только своим, самым близким. Мы записали на фонограф игру на скрипке р. Гилеля и десятки брацлавских напевов и молитв, которые пел он и его приближённые.
Кстати, у р. Гилеля мы купили ценные вещи для Еврейского этнографического музея, в том числе: рукопись р. Натана - ученика р. Нахмана; хрустальную люстру, которая, согласно семейному преданию, висела в покоях р. Нахмана Брацлавского;
1 Дед Шпольский - раввин Арье Лейб из Шполы (1725-1812), один из первых цадиков и популярный целитель