ІV. «Искра» в Бердичеве
в Минске) и Алтер «Длинный» (Абрамович из Минска, согласно показанию тов. Шлуглайта). Оба эти товарища играли большую роль, когда Бунд делал здесь первые шаги. Значительной была также роль тов. Шлосберга (Соломон), ныне члена компартии, о котором все старшие товарищи вспоминают с особым чувством.

Однако было бы ошибкой полагать, что бундовская организация в Бердичеве возникла лишь благодаря этим приезжим товарищам, т.е. исключительно под внешним влиянием. Такого рода представление в корне противоречило бы особенностям города, где пролетариат в большинстве своём не только еврейский, но и мелкоиндустриальный.  Национальное притеснение и мелкоиндустриальный характер еврейского пролетариата, характерные для всей черты оседлости - вот что породило и не могло не породить национальную организацию Бунда.
Появление в Бердичеве «Искры» как оппозиции в самом Бунде свидетельствует о том, что революционный классовый инстинкт двигал массы в другом, интернациональном направлении.         

ІV. «Искра» в Бердичеве


«Ещё до появления у нас „Искры" (1903 г.), - вспоминает тов. Шлоймэ Мешурес, - мы часто спрашивали своих вождей: „Где русские рабочие? Почему их не видно на „бирже"? „Подождите, - отвечали нам вожди, - ещё немного, и русский рабочий тоже воспрянет". Но это оправдание нас мало удовлетворяло, потому что мы воспринимали Бунд не как еврейскую партию, а как революционную организацию, которая поднимает   всех рабочих на классовую борьбу. По-видимому, точно так же воспринимал Бунд русский сапожник Семён, говоривший с большим восторгом: „Мы, бундовцы", „Мы, рабочие-бундовцы" и т.д. Тов. Семён знал хорошо идиш и приставку „еврейский" как будто умышленно избегал.»
Вопросы о том, почему не видно на „бирже" русских рабочих, задавали и другие еврейские рабочие, которые пока не вступили в Бунд, т.е. должны были ещё самоопределиться. Так, по словам рабочего-искровца тов. Скуратовского, из-за исключительно еврейского состава Бунда ему пришлось выжидать до тех пор, пока в Бердичеве не возникла единая интернациональная организация. При этом в своих дискуссиях с бундовцами он выдвигал в качестве аргумента несомненно верную мысль: еврейский рабочий, каким бы боеспоспособным он ни был, без русского пролетариата, в одиночку не совершит революцию.
После выхода Бунда из РСДРП в организации возникло нечто вроде рабочей оппозиции во главе с тов. Тоди-ювелиром, Ицыком-шорником, Шлоймэ-шорником и Колей Бекерманом, выступавшей против комитета. Без ведома последнего на берегу реки проходило собрание, в котором приняли участие человек двести. Предметом острой критики стало поведение руководства, подрывавшего единство боевой партии. Затем приняли соответствующую резолюцию (её точное содержание нам, к сожалению, пока не удалось установить) и уполномочили 4 товарищей провести переговоры с комитетом по существу дела.
Здоровой классовой позиции не удалось пробить себе дорогу, так как комитет, используя разные средства, в том числе исключение из партии, быстро ликвидировал оппозицию. Однако важен сам факт, что националистическая политика руководства вызвала оппозицию снизу.     Так или иначе, в Бердичеве уже сложились определённые предпосылки для появления искровской группы. В то время существовала группа из нескольких человек, включая тов. Роберта, который прибыл сюда, по свидетельствам товарищей, как представитель Южного комитета социал-демократов. А после возвращения из Вены летом 1903 года тов. Гершмана (в Бердичеве был бундовцем, в Вене стал искровцем и